Виктор Мережко - Крот 3. Сага о криминале

Пантелеева присела за стол, в отчаянии уронила голову на руки.

Никитка затих, и вскоре к Нине вернулся доктор, присел рядышком, погладил руку женщины. Она подняла на него глаза.

– Плохо, – тихо произнес Иван Сергеевич.

– А как же быть? – спросила она так же тихо, сквозь слезы.

– Безусловно, надо лечить. Но это проблема… Мальчик слишком мал, чтобы владеть таким инструментом, как воля. Он целиком подчиняется физическому и душевному дискомфорту, который возникает при наркотическом дефиците… А здесь – даже при лечении – нужна именно воля. Мощная воля!

– Но нельзя же колоть его каждый день по нескольку раз. Он так погибнет.

– Безусловно… Значит, срочно в клинику.

– Может, и вылечат?

– Может… Но вам предстоит свою жизнь целиком посвятить сыну. Это очень тяжелый крест, Нина Ивановна.

– У меня нет другого выхода.

– Понимаю. Поэтому будем молиться.

Следственный изолятор, в котором содержалась Анна, находился при одной из главных тюрем Москвы – Лефортовской.

Кузьмичева старательно обыскали две молодые сотрудницы, прошлись по всем карманам и обуви металлоискателем и только после этого жестом указали на дверь комнаты для свиданий.

Сергей сел перед толстым пуленепробиваемым стеклом, стал ждать.

Наконец тяжело загремела входная дверь и на той стороне стекла возникла Анна в сопровождении женщины-конвоира. Она была худая, бледная, с подчеркнуто прямой спиной.

Села напротив мужа, и некоторое время они просто молча смотрели друг на друга.

– Здравствуй, Сережа.

– Здравствуй, Аня…

У нее стали наполняться слезами глаза.

– Как ты?

– Не знаю… – вздохнул Сергей. – Кручусь.

– С дочерью вопрос решил?

– Да, она у твоих родителей… – Кузьмичев помолчал, внимательно глядя на бледное лицо жены. – Я не буду спрашивать, почему ты на это решилась.

– Не надо, – кивнула она. – Ты должен сам все понимать.

– Я понимаю, Аня… И не только понимаю. Я тоже в ответе за случившееся.

– Знаю… – Анна вытерла слезы. – Я все знаю, Сережа… За эти дни я о многом передумала. Жаль только, что не увижу больше свою девочку.

– Увидишь.

– Нет, – она помотала головой. – Я ведь убила человека. А это не прощается… – Просяще посмотрела на мужа. – Можешь пообещать мне?

– Что?

– Что когда-нибудь приведешь ее сюда… Я просто хочу на нее посмотреть.

Кузьмичев кивнул:

– Обещаю.

– Только не говори, за что я здесь сижу.

– Конечно.

Она опять помолчала, подняла глаза:

– Ты меня не осуждаешь?

– Нет. Скорее себя.

– Спасибо.

– Я буду бороться за тебя, – сказал Сергей.

Она усмехнулась:

– Не стоит, Сережа. Я ведь все обдумала и все прочувствовала, когда шла на такой шаг. Не стоит…

– Я буду бороться, – твердо повторил Кузьмичев.

За спиной Анны возникла конвоир.

– Свидание закончено.

Анна поднялась, лицо ее стало бесстрастным и спокойным, она улыбнулась на прощание мужу и скрылась за металлической тяжелой дверью.

Когда Кузьмичев и Старков вошли в комнату, где держали Глеба, тот лежал на кровати, смотрел телевизор. От неожиданного скрипа двери он вскочил и испуганно уставился на визитеров.

– Садись, – кивнул ему Старков.

Оба гостя пристроились напротив в креслах. Сергей спросил:

– Не надоело бездельничать?

– Надоело, – кивнул Глеб.

– Значит, начинаем работать.

Глеб сглотнул слюну.

– Что я должен делать?

– Должен вернуться к Виктору Сергеевичу.

– Зачем?

Старков засмеялся:

– Ну не для того же, чтобы снова взяться за его супругу? Вернешься, чтоб работать.

– На него?

– На нас… Нам важно знать все, что затевает этот господин. А он, судя по былым подвигам, готов на многое.

– А где я был все эти дни?

– На Кавказе… Тебя ведь похитили, правильно? – спросил Старков.

– Да.

– Вот ты и просидел все это время у этих людей.

– И что… бежал?

– Нет, они тебя отпустили.

– Почему?

– Сам не понимаешь. Может, чтоб подготовить твоего шефа к встрече с ними… Короче, не понимаешь.

– И я что?

– И ты, естественно, вернулся к нему.

– А кто меня похитил? Чьи люди?

– Тебе тоже неизвестно, – объяснил Старков. – Но вероятнее всего, люди Маргеладзе.

– Чего они от меня хотели?

– Их интересовал Виктор Сергеевич. Прежде всего, его общественные и финансовые амбиции. Ну и вопросы личной жизни.

– Личной – зачем?

– Чтоб шантажировать… Ты ведь уже знаешь о девушке, которую он регулярно посещает в больнице!

Глеб задумался, взвешивая услышанное, под конец поинтересовался:

– А связь?

– Мы на тебя выйдем сами. Главное – не рискуй.

Подержанный «Москвич» подвез Глеба до ближайшего от кольцевой дороги метро. Парень выбрался из него, торопливо спустился вниз и слился с плотным разношерстным пассажирским потоком.

Спустя час он покорно сидел в кресле, исподлобья смотрел на вышагивающего по кабинету Виктора Сергеевича. Лицо шефа ничего не выражало, но шаг был решительный.

– Прошу отвечать на вопросы четко и ясно. Любая неправда будет работать против тебя, потому что я знаю все. Или почти все.

Глеб молчал, не сводя с дяди взгляда.

– Ты меня понял? – спросил Виктор Сергеевич.

Глеб еле заметно кивнул.

– И учти, я тебе доверяю. Пока что.

– Спасибо.

– Что у тебя было в Сочи?

– На меня наехали, – почти не разжимая губ, ответил Глеб.

– Кто?

– Кавказцы.

– Смысл наезда?

Глеб пожал плечами:

– Может быть, хотели денег?

– Первое вранье, – зафиксировал Виктор Сергеевич. – Ты не тот субъект, который может привлечь внимание примитивного жулья… Итак, повторяю еще раз: что хотели кавказцы?

– Они интересовались вами.

– Теплее… В чем я их интересовал?

– Финансы. И вообще, что вы за человек.

От неожиданности глаза Виктора Сергеевича расширились.

– Любопытно… А ты знаешь, что я за человек?

– В общих чертах.

– Что именно?

– Ну, что вы не бедный… И что очень влиятельный. И порядочный.

– Ты это им сказал?

– Они и сами знают.

Виктор Сергеевич снова сделал несколько шагов из угла в угол.

– Так что же они от тебя хотели? Конкретно!

– Хотели выйти на вас. Чтоб потом шантаж и все такое прочее.

– Шантаж… по какому поводу?

– Например, по поводу вашей знакомой в больнице.

Шеф замер.

– Они тебе это сказали? Сами сказали?

– Мне показали фотографии и видеозапись.

– То есть я под чьей-то крышей?

Глеб кивнул:

– Да.

– Под чьей? Чьи это люди?

– Не знаю. Кавказцы.

– Кавказцы – понятие общее. По каким-то деталям ты не мог не понять, к кому идут нити!

Глеб пожал плечами:

– Боюсь даже назвать.

– Не бойся.

– Маргеладзе.

– Ты так считаешь?

– Я так думаю… Когда они звонили… по мобильнику… я слышал, что они называли какого-то человека Вахтангом.

– Почему тебя отпустили?

Глеб усмехнулся:

– Для меня это тоже загадка. Может, со временем они опять выйдут на меня. Но уже в Москве.

– Полуправда, – заключил Виктор Сергеевич. – Что-то врешь, а что-то действительно имело место…

И, остановившись напротив, в упор спросил:

– Что у тебя с Ларисой?

Глеб молчал.

– Что у тебя с моей женой? – повторил Виктор Сергеевич.

Тот продолжал молчать.

– Ты мой родственник. Племянник! Что у тебя с моей бабой?

– Постель, – еле слышно ответил парень.

– Давно?

– Меньше полугода.

– У вас роман?

– У нее. Для меня это скорее испытание.

Виктор Сергеевич усмехнулся:

– С каких это пор постель с красивой женщиной стала для мужчины испытанием?

– С первого раза. Я понимал, что рано или поздно такой разговор с вами состоится.

Виктор Сергеевич взял стул, сел напротив.

– Как думаешь, что я должен сейчас сделать?

Глеб обреченно поднял на него глаза:

– Убить.

Шеф отрицательно покачал головой:

– Нет. Оставить тебя жить. Знаешь зачем?

– Зачем? – слипшимися губами спросил парень.

– Ты теперь будешь целиком под моим контролем. И трахать мою жену тоже будешь под контролем. Скажу трахай – будешь выполнять. Скажу хватит – остановишься.

– Так и будете говорить?

– Так и буду говорить. Мне важнее, чтобы моя жена спала с тем, кого я знаю и с кого могу спросить. Не хочу, чтобы она приносила в дом грязь, болезнь, сплетни. А ты с этого момента стерильный. Ты весь мой! Нет, уже не как родственник. Как раб!

Глеб улыбнулся:

– А я и не возражаю.

От такого ответа Виктор Сергеевич рассмеялся:

– До такой степени нравится моя жена?!

– До такой степени нравится быть под вашей защитой.

Шеф наклонился к нему, поводил пальцем перед самым носом подчиненного: